Межнациональная политика и межнациональные отношения, особенно в многонациональной стране, – очень тонкая вещь. Герои для одних народов не всегда являются героями для других. Сомнительный подвиг армавирского депутата Алексея Виноградова, закрасившего мемориальную доску армянскому политику и военному Гарегину Нжде в армянской церкви Армавира, до сих пор не дает покоя тем, кто никак не может понять, что нельзя прибегать к самосуду над памятниками в угоду какой-либо конъюнктуре. Тем более, когда дело касается памяти исторических деятелей, которые, нравится это кому-то или нет, имеют заслуги в глазах вполне определенной части твоих сограждан и соотечественников в многонациональной России.

Ведь армяне – наши соотечественники, а Армения – единственный официальный военно-политический и экономический союзник России  на Кавказе. Два миллиона граждан Российской Федерации считают Россию и Армению своей Родиной, а в городе Армавире армяне – это половина населения. И не со вчерашнего дня, что удостоверяет само название этого города.

Почему я считаю своим долгом выступить по поводу истории в Армавире?

Во-первых, перед лицом той отвратительной вакханалии ниспровержения памятников советской эпохи, которую мы с недавних пор наблюдаем на Украине, в Польше, государствах Прибалтики и др. Прибегать на своей земле таким же образом к молотку или кисти, будь ты депутат или рядовой гражданин, – значит становиться с вандалами на одну доску. Ждите бумеранга. В нашем случае долго ждать не пришлось: в молочные братья к Виноградову из Армавира прибился в Ереване некий Шаген Арутюнян, обливший краской памятник нашему великому драматургу и дипломату Александру Грибоедову, непосредственным поводом к злодейскому убийству которого в позапрошлом веке стала защита им армян в Персии.

У Виноградова с Арутюняном горе не от ума, а от его отсутствия.

Во-вторых. Когда дело касается конкретно кампании вокруг истории умершего в 1955 году Гарегина Нжде, раскручиваемой сейчас в СМИ, невооруженным взглядом видно, что ее инициатором является руководство конфликтующего с Арменией Азербайджана. В этой статье вряд ли уместно давать оценку, кто прав, а кто виноват в самом конфликте. Это уведет нас далеко в сторону. Ясно лишь, что напряженность в регионе не спадает, и стороны активно обвиняют друг друга. Властям Азербайджана показалось, что они наберут очки в своих попытках демонизировать армян, если разыграют карту с памятником Гарегину Нжде в Армении, которого они представляют фашистом и коллаборационистом. Очевидно стремление столкнуть нас с армянами в очень чувствительном для России вопросе об отношении к Великой Отечественной войне. Хотя, хочу заметить, до сих пор никто не пытался усомниться в героизме советских армян, среди которых число Героев Советского Союза и жертв на фронтах Великой Отечественной в пересчете на общее количество армянского населения СССР опережает показатели всех других народов Советского Союза. Чье Правительство и парламент по сей день работают по адресу: Ереван, проспект Маршала Баграмяна.

Возникает резонный вопрос –  зачем этой попытке ассистирует депутат Виноградов и некоторые другие депутаты – мои коллеги, которые вряд ли имеют полное представление о подлинной истории Гарегина Нжде?

На сайте «Лазаревского клуба» (/), созданного в прошлом году для сохранения и развития традиционных русско-армянских отношений, мы решили опубликовать два документа – письма  Гарегина Тер- Арутюняна (Нжде) Иосифу Сталину (от декабря 1947 г.) и последнему премьер-министру первой Республики Армения в годы Гражданской войны Симону Врацяну (март, 1953 г.), написанные в советской тюрьме, в которую он попал после ареста в Болгарии, где проживал, в 1945 году. Знакомство хотя бы с этими свидетельствами позволяет усомниться в той однозначной трактовке Нжде, которую хотят обосновать ссылкой на его контакты с Германией в годы войны. Перед нами армянский националист, не скрывающий своей главной жизненной цели – борьбы с Турцией, учинившей в начале века геноцид армянского народа, вся вина которого основывалась на подозрении в симпатиях к русским и России. Ведь история Нжде начинается не со времен Великой Отечественной войны, а гораздо раньше. Она начинается в Османской Турции – Нжде был одним из тех немногих, кто с оружием в руках возглавил борьбу истребляемого армянского населения против тех, кто решил его уничтожить.  Именно поэтому, – и не по чему другому, – он в Армении – национальный герой.

Будучи армянским националистом, Нжде не был и не мог быть другом пришедшей в Армению советской власти. Хочу напомнить, что и она, в свою очередь, в своих обстоятельствах ведя борьбу за выживание, заключила в те времена с Турцией Кемаля Ататюрка наступательный и оборонительный союз, позволивший тому победить и утвердиться. Одним из побочных следствий этого союза был отказ Советской России от всех прав на Карс, Ардаган, Баязет и другие территории, входившие прежде в состав Российской империи. Территории, исторически прежде населенные армянами.

Легко быть крепким задним умом. Мы вряд ли вправе осуждать Ленина и большевиков, но очевидно, что ко Второй мировой войне прежде поддержанная нами Турция рассматривалась в Кремле не как союзник, а как угроза. В самые трудные, первые годы войны СССР не мог снять с кавказской границы воинские части, ожидавшие с часу на час вступление Турции в войну на стороне Германии.  Эмигрировавший в Болгарию Нжде, как и другие армянские эмигранты, ожидал того же. А еще повторения в годы Второй мировой ужасов геноцида армян в годы Первой.

Положа руку на сердце, разве для этой тревоги армян не было оснований? Разве современная Турция, с которой у нас на время совпали интересы, в своем отношении к соседним курдам и сирийцам сегодня  не исходит из того же подхода, который она демонстрировала в прошлом, когда армяне и греки были в ее власти?

Отринутый судьбой от советской Армении, Нжде совершил роковую ошибку, пытаясь заручиться в Германии гарантиями для армян в случае нападения на СССР со стороны Турции. Но он не принимал участия в формировании армянских подразделений для службы в войсках вермахта, не щеголял в военной форме и не запятнал себя участием в военных действиях против СССР. Эти претензии к Нжде – не по адресу.

Я не пишу Нжде панегирик и не предлагаю ставить ему памятники в России. Я лишь предлагаю признать право армян на особое о нем мнение и не приписывать им самым бессовестным образом склонность к исторической реабилитации фашистских преступников. Между прочим, в послевоенном Советском Союзе хорошо понимали разницу между Власовым и К^о, которых повесили по приговору трибунала, и Нжде, которого хотели использовать в борьбе против Турции.

Поэтом, когда в следующий раз у кого-то возникнет желание взять в руки молоток, краску или любой другой инструмент для использования его в вандальных целях, лучше пусть сходит в библиотеку. А самое главное, не соучаствует в нелепых акциях и пропагандистских кампаниях, которые навязывают и провоцируют другие страны в своих интересах.

Константин ЗАТУЛИН,
организатор «Лазаревского клуба»,
депутат Государственной Думы России

Документ №1. Письмо Нжде Сталину

 Председателю Совета Министров Союза ССР Сталину

Копия: Министру госбезопасности Союза ССР генералу Абакумову

Министру безопасности Советской Армении Корхмазяну.

От Гарегина Тер-Арутюняна

 

 1. Мое дело направлено в Москву. Я не ожидал двух вещей: во-первых, что после того, как я остался в Софии с целью найти общий язык с советской властью, меня арестуют, во-вторых, что меня привлекут к суду.

Помимо судебных кодексов и выше них имеется неписаный закон рыцарства, в случае игнорирования которого исчезает всякое доверие между людьми и народами. Нельзя, проанализировав психологию сделанного мною рыцарского шага, отказать мне в справедливости.

Ибо тот, кто сделал такой шаг, как я, доказывает две вещи:

а) То, что он перестал себя чувствовать противником той власти, которой он доверяет, и

б) что власть, которой он доверяет свою жизнь и достоинство, не может не ответить таким же рыцарским жестом на рыцарство.

Я не думаю, что была велика численность людей, которые повели себя так, как я, даже если их было больше одного.

Если бы я смотрел на жизнь как на средство получения личного наслаждения, то и я бы уехал из Софии. Цель моего невыезда из Софии подтверждается также следующей психологической истиной, а именно: учитывая мои возможности, я мог бы (если бы не перестал чувствовать себя противником) позволить себе такие враждебные поступки по отношению к противнику, которые он, не зная моего умонастроения, ожидал бы от меня.

Однако факт, что я не только не позволил себе враждебных поступков (учитывая при этом мои умения и возможности), но и, наоборот, совершил такие действия, которых мой противник, не будучи в курсе моего душевного состояния, от меня не ожидал.

Рискуя своей жизнью, я сделал невозможными начинания предателя родины Дро, направленные против Армении. Я отговорил подготовленных им диверсантов отправиться в Советскую Армению (а одному из них – Грайру из Мегри, я устроил побег в Болгарию, чтобы его не принудили к отправке в Армению).

Я не поехал на восточный фронт, не позволил, чтобы мои ребята, подготовленные для действий против Турции, были использованы на антисоветском фронте. Я больше не появлялся у легионеров и не посещал концентрационных лагерей, тем самым давая понять военнопленным армянам, что не следует бороться за Германию.

 А до всего этого, до войны, я делал безуспешные попытки связаться с Вашим дипломатическим представительством.

Наконец, я проявлял отрицательное отношение к белогвардейскому «РОВС»-у, который искал террористов для совершения покушения на Вашу жизнь. Все эти шаги объясняют и подтверждают друг друга.

2. То обстоятельство, что в целях защиты армян в Болгарии мы обратились (не только я, но и болгарские деятели культуры) к германскому послу в Софии, само доказывает, насколько серьезна была грозившая армянам опасность. Будучи свидетелем антиеврейских гонений, я не мог оставаться безразличным к опасности, грозившей армянам на Балканах. Приказ Геринга от 1941г. германским войскам «учитывать вражду армян» неоднократно упоминается также и в литературных органах Советской Армении (журнал «Советская литература и искусство», N5 1945г.).

Эта опасность и применявшаяся по отношению к армянам расовая дискриминация понудили меня поехать в Берлин и войти в состав того трафаретного комитета, который после краткосрочного бессмысленного существования прибег к самоликвидации.

Моя связь с немцами имела антитурецкую основу и то в те дни, когда советско-германская дружба была еще в силе. По этому вопросу имеется свидетельство Семена Бурева, поехавшего со мной в Берлин и принявшего участие в наших переговорах.

3. Относительно моей деятельности в Зангезуре (по поводу чего мне было неоднократно сказано, что в силу политической давности об этом не может быть и речи), я должен сказать следующее:

Если бы не турецкий фактор, не было бы и Зангезурского противостояния. В свое время Советы, исходя из своих государственных интересов, оказали Турции серьезное содействие. Эта протурецкая политика не могла не возмутить тех, кто мыслил так же, как я.

Темные и злокозненные происки пантюркистов на линии Анкара-Нахичевань-Баку и появление в том же году турецких батальонов в Зангезуре не могли не создать атмосферы подозрения и недоверия, что и спровоцировало противостояние.

Полномочный представитель Красной Армии Геккер в следующем абзаце своего официального письма на мое имя частично проясняет конфликт: «В Зангезуре взаправду имело место позорное событие, за что мы себя не хвалим». Речь идет о турецком полке и т.д.

 

Гражданин генералиссимус!

 

4. Вы отчасти знаете обо мне по имеющимся слухам. Я не хотел бы жить, если бы не чувствовал, что есть еще задачи, ради которых стоит жить. Умереть? Есть ли что легче смерти для старого патриота и революционера? Не презрением ли к смерти объясняется то, что я не выехал из Софии? Меня не интересуют ни жизнь и ни смерть, а лишь последнее в этом мире мое желание: принять участие в гибели феодальной Турции.

Поэтому я бы не хотел, чтобы тысячи моих последователей и друзей говорили: «Счастливцы турки, ибо один из их врагов убивает их другого врага!»

Я не хотел бы умереть в Ваших тюрьмах.

Зарубежные армяне скажут: «Большевики убили исторического врага Турции». Из моей смерти извлекут пользу Ваши враги. Я не уехал – доверяя Вам и будучи уверенным, что мой рыцарски-патриотический шаг по достоинству будет понят и оценен. Об этом знают некоторые лица за границей.

Антитурецкие элементы зарубежных армян – (активнейшая часть армянской эмиграции) – будут считать мою смерть результатом Вашей внешней политики, Вашим политическим авансом туркам.

Ныне, когда враги Советского Союза покровительствуют огромным антисоветским массам, принесение в жертву одного заклятого врага Турции, не учитывая эффекта, который произведет этот факт, не может не рассматриваться турками как знак слабости.

Позвольте сказать еще одну истину. Частичная репатриация не разрешит проблем взаимоотношений армянской эмиграции и советской власти.

Главное не репатриация нескольких тысяч армян, а создание среди армянской эмиграции просоветских настроений и использование последних в интересах Советского Союза и Армении.

Я не думаю, чтобы нашлось другое лицо, более подходящее, чем я, для выполнения этой – преимущественно патриотической миссии. Я также не думаю, что Вы недооцените мой прошлый опыт, мои возможности и решимость моих соратников в отношении феодальной Турции, которая демонстративно превращается в плацдарм против Советского Союза.

 

Гражданин генералиссимус!

 

Не покинув Софию, я проявил высокий патриотизм и искреннее желание примириться с Советской властью. Я остался, доверяя Вам.

 Кто доверяется истинно великому человеку, истинному величию, тот не раскаивается.

Верю, что на мое рыцарство, будет отвечено рыцарством.

                          Г. Тер-Арутюнян

                          16/10 декабря 1947г.

                           подпись – Нжде

 

Источник – Овсепян Ваче. Гарегин Нжде и КГБ. Воспоминания разведчика. Ереван., Нораванк., 2007. с. 101-105.

 

Документ №2. Письмо Гарегина Нжде и Ованеса Деведжяна видному деятелю армянской диаспоры, последнему премьер-министру первой Республики Армения Симону Врацяну из советской тюрьмы

Дорогой Симон!

Знаю, что ты, увидев мой почерк, встревожишься: Нжде жив?

Можно ли поверить в это?

Да! Мой голос доносится не из могилы, а из тюрьмы, где мне суждено жить, мешая жизнь и смерть, безропотно, ибо я сам, собственными руками проложил себе путь в темницу, тем самым подтверждая старую поговорку Востока: «Каждый сам строит свою судьбу». Послушай, почему и как это случилось.

Осенью 1944, когда Красная Армия уже находилась в Румынии и тысячи людей, боясь политических репрессий, стали уезжать, я не покинул Болгарию, хотя у меня были идеальные возможности в любую секунду выехать в любую страну.

Я остался, ибо нужно было остаться! Остался, потому что и я, подобно многим, полагал, что Красная Армия двинется на Турцию, и тем самым осуществиться наша национальная мечта. Была и мучительная мысль о том, что мой отъезд мог бы стать причиной ареста многих.

Отмечу и то, что я был уверен в том, что моего рыцарственно-патриотического шага – того, что я остался – будет достаточно, чтобы заставить советскую власть забыть о моем антисоветском прошлом. Вот, примерно, мотивы, побудившие меня остаться. К сожалению, Советская Армия не двинулась на Турцию, именно это и обусловило мою трагедию. Однажды, примерно через месяц после вступления Красной Армии, меня пригласили в Советскую миссию, на самолете перебросили в Москву и отвели… в тюрьму.

Ты знаешь, дорогой мой, что в жизни моей и радость и горе носили одно-единственное название – Армения. Когда на закате жизни я не смог погибнуть как воин за армянскую землю, я решил умереть как мученик идеи. В таких переживаниях летом 1948 я и был перевезен на Крайний Север. Я был изнурен физически, но не пал духом.

Я жил со всей страстностью и радостью мученика. Силился, как и теперь, не свалиться с ног и умереть с книгой в руках. Я пребывал в таком состоянии, когда неожиданно, как Deus ex machina, появился Ованес Деведжян – его также привезли в ту же тюрьму и в ту же камеру, где находился я.

Ты знаешь, что мы с ним годами чурались друг друга. Глубокое страдание ставит человека в первую очередь лицом к лицу с Истиной.

Достаточно было нам увидеть в глазах друг у друга слезы радости, чтобы мы с ним молча помирились, побратались.

С этого момента начались наши размышления. Перед лицом опасности разжигания новой мировой войны, которая могла бы иметь непоправимые последствия для судьбы нашего народа, мы и размышляли, и тревожились. Война – это царство неизвестности. Завтра могут случиться такие политические сюрпризы, о которых современные Меттернихи и Талейраны и не помышляют.

Что произойдет завтра? Мы не знаем.

Однако, учитывая факт наличия беспрецедентного в истории человечества пароксизма вражды и существование новейших видов оружия, мы, как армяне, не можем не тревожиться о том, что завтра Армения вследствие войны может подвергнуться смертельной опасности.

Исходя из тех реалий,

1. что турки исторически доказали свою готовность на любые злодеяния против армян,

2. что во время Первой мировой войны произошла резня армян, причем виновная в этом злодеянии нация осталась безнаказанной,

3. что уничтожение в последней войне миллионов евреев удостоилось лишь судебного фарса – издевательства над гуманностью и справедливостью,

4. что принятая ООН резолюция «О Геноциде» продиктована тревогой о том, что и в завтрашней войне не исключена возможность уничтожения целых народов,

5. что нашей стране, ввиду ее географического положения, предназначено стать завтра активным стратегическим плацдармом или базой самообороны, причем в обоих случаях первый удар врага будет нанесен по Армении, и нанесет удар турок, имея союзников и покровителей в лице ряда держав,

6. что Турция примет решительное участие в грядущей войне и что она выступает под флагом ООН, – эти и подобные факты дают серьезные основания для опасений, что в Армении может легко осуществиться «геноцид» и наш народ может быть поголовно уничтожен.

Ты знаешь, что в свое время турки попытались, но не смогли собственными силами сразу похоронить армянский народ и его вопрос. Ныне они постараются осуществить свой план уничтожения армян и собственными, и чужими руками.

Правда, велика оборонительная мощь Армении и неиссякаем потенциал Советского Союза.

Тем не менее, нынешняя решительная позиция Турции, живущей пантуранскими мечтами, ее смертельная ненависть к армянам и то обстоятельство, что впервые в истории интересы Христианского Запада совпадают с интересами Турции, – все это дает серьезное основание для глубокой озабоченности судьбой нашего народа.

Горсть земли, на которой сосредоточено 2/3 армянского народа, – такова нынешняя Армения. В такой ситуации, чтобы не быть поголовно истребленными во время войны, нужно быть живым Араратом!

Учти. Турки для антисоветских воздушных сил будут выполнять роль «корректора», указывая своим христианским союзникам нужные им (туркам) объекты и направления.

Провокациями, всевозможными махинациями они будут настраивать своих союзников против Армении и армян. Пользуясь случаем, будут лезть из кожи вон, дабы уничтожить страну, преграждающую путь Турану.

Отмечу и то, что завтрашняя война, одним лишь фактом своего существования – независимо от веса воюющих сторон и того или иного исхода войны – может обернуться непоправимой бедой для нашего народа.

Не следует забывать, что с целью уничтожения Армении турки, по всей вероятности, будут спекулировать авторитетом ООН и некоторых христианских государств.

Еще одно тревожное обстоятельство.

Летом 1952г. в Ване состоялась антиармянская демонстрация, явившаяся отголоском антиармянских провокаций, имевших место в Анкаре и Стамбуле. По этому поводу газета «Ван Сеси» призвала турков «уничтожить армян до последнего человека». Согласно этой газете, «пантуранская мечта турков может осуществиться только тогда, когда все уголки Турции будут очищены от армянского населения».

Как видишь, турки публично обсуждают вопрос новой резни армян – психологически и политически подготавливают кровавый рецидив 1915г.

Знай и то, что угроза турок направлена не только против армян, живущих в Турции, но и Советской Армении. Вышеуказанная газета, считающая турок урартийцами, а территорию Сов. Армении – составной частью древнего Урартийского царства, отрицает наше историческое право на нашу родину и прародину.

Было бы неправильно считать антиармянское выступление турок в Ване спорадическим явлением. Оно выдает общее умонастроение масс и турецкого правительства. Вот почему проблема исключительного положения, в котором оказался наш народ, должна быть немедленно поставлена перед мировым сообществом. Только так можно предотвратить грядущую катастрофу.

Существовала внешне антитурецки настроенная Европа, и, тем не менее, произошла резня армян.

Сегодня, при наличии стольких протурецких сил, какие могут быть гарантии, что турки, как известные истории рецидивисты, не повторят своих злодеяний?

В таком случае, что нужно сделать, чтобы в случае войны был учтен факт беспрецедентных бедствий нашего народа во время Первой мировой войны и его сегодняшнее исключительное положение, дабы Армения не подверглась атомной бомбардировке?

(Для продолжения письма передаю ручку Ованесу).

Дорогой мой! Патриоты обращаются к патриоту по преимущественно патриотическому делу – таков наш единственный подход в этом вопросе.

Да, зарубежные армяне должны быть преисполнены осознания исключительности положения нашей страны и нашего народа.

Эти тревоги побудили нас обратиться – через посредничество тюремной администрации – к Советской власти с просьбой связать нас в первую очередь с тобой. (Мы поступили так с целью предупреждения некоторых неудобств). Нам это разрешили.

Само собой разумеется, что это наше патриотическое начинание не должно никоим образом обсуждаться в печати и должно сохранить свой строго конфиденциальный характер.

Мы считаем, что следует сплотить зарубежных армян вокруг борьбы за мир, против готовящейся войны. Такого поведения от нас властно требует наше ближайшее кровавое прошлое, когда половина армянского народа пала жертвой турецкого ятагана.

Для борьбы за мир можно использовать ряд мер.

В частности, армянская интеллигенция в Европе может обратиться ко всем академиям Европы во имя спасения хранящихся в Армении нескольких десятков тысяч рукописей, общечеловеческая ценность которых небезызвестна этим научным кругам.

Столь же, а может быть и более, важно поведение зарубежных армян в дни войны в отношении Армении, когда безответственные элементы своими поступками могут навлечь беду на голову армянского народа, если никто не обуздает их. Не будем распространяться.

Особенно важно, чтобы ты и тебе подобные патриоты по мере своих возможностей теперь же начали оказывать активную помощь Родине, оставив в стороне наши политические расхождения с большевиками, так как Родина стоит перед страшной опасностью.

Пользуясь случаем, хочу сообщить, что нам, как политическим противникам, как не верящим в то, что говорилось о нынешней Армении в советской прессе, в кино, по радио, дали возможность, в условиях заключения, собственными глазами увидеть Ереван. То, что мы увидели, беспрецедентно и побуждает всякого очевидца преисполниться уважения и восхищения творческим трудом и строительным гением армянского народа, который получил возможность проявить свои способности при советской власти.

Все это, конечно, было бы невозможно без братской помощи великого русского народа и без существующей в нашей стране политической безопасности.

Если прибавить к этому, что только русский народ может желать объединения армянского народа в единой Армении, станет понятным, почему всякий армянин в минуту опасности должен стоять рядом со своей Родиной.

В условиях нашего заключения мы будем глубоко утешены, если получим твое заверение в том, что ты исполнил свой долг перед Арменией как армянин и как патриот.

Еще раз отметим конфиденциальный характер нашего письма.

Через того же человека просим сообщить нам твое отношение к нашему письму.

12 марта 1953г.1 Гар. Нжде

Ов.Деведжян

г.Ереван

Источник – Овсепян Ваче. Гарегин Нжде и КГБ. Воспоминания разведчика. Ереван., Нораванк., 2007. с. 47-53

 

 

 

Источник