Я понимаю, почему мы в России задаёмся сегодня вопросом о том, не приведёт ли направление наблюдателей Европейского Союза в Армению к осложнению обстановки. Мы в настоящий момент находимся во враждебных, практически конфронтационных отношениях с Европейским Союзом. Это не требует никаких дополнительных доказательств, это очевидно, в связи с событиями на Украине. Но я бы все-таки здесь, проявляя определённую разумную сдержанность, не торопился заранее впадать в какую-то панику по этому поводу. Мне кажется, что мандат этих наблюдателей достаточно ограничен, а появление этих наблюдателей в принципе по инициативе Армении связано с желанием противостоять давлению Азербайджана и найти любых союзников в борьбе с этим давлением. И я должен сказать, что поведение Азербайджана и стоящей в большинстве случаев за ним, поддерживающей его Турции даёт основания для таких опасений. Это так.

Мне кажется, что более важным на данном этапе для нас, и для России, и для Ирана, – при том, что мы (я уже сказал это в своём вступительном слове) должны обращать внимание на любое проникновение на Кавказ внерегиональных сил,  мы обязаны это делать — мы в состоянии, как мне кажется, обеспечить мир на Кавказе, действуя солидарно. Но сложившийся после первой карабахской войны в 1994 году режим прекращения огня и статус-кво в этой зоне были разрушены войной 2020 года и тем фактом, что на протяжении долгого периода не удалось прийти к урегулированию Нагорно-карабахского вопроса. Инициатива в неурегулировании этого вопроса в конечном счёте принадлежит обеим сторонам, Азербайджану и Армении. Особенно на этапе, когда Армению возглавило новое правительство господина Пашиняна, которое слабо ориентировалось в возможностях собственной страны и крайне неудачно выступило как на военном, так и на дипломатическом поприще. Это факт.

Несколько обстоятельств. Первое: осторожность, к которой я призывал, не означает промедления и трусости, какой бы то ни было. Да, Россия, это всем очевидно, вовлечена в большую конфронтацию с Западом на Украине, даже не столько в войну на Украине, сколько в конфронтацию со стоящим за Украиной Западом. Но это не значит, что мы не должны обращать внимание на любые вызовы нашему влиянию, нашим интересам в любой другой части постсоветского пространства или вообще в мире. Конечно, должны обращать внимание. Мы, исходя из добрых побуждений, пытаемся воздействовать позитивным образом, то есть предлагаем экономические проекты, развиваем сотрудничество, доказываем возможность добиться большего процветания для стран, государств не на почве конфронтации и взаимных заговоров, а на почве сотрудничества. Во всех ли случаях нам удаётся достичь успеха? Нет, не во всех.

Я лично считаю, что Вторая карабахская война вообще не должна была произойти и что на каком-то этапе мы пропустили возможность подействовать на инициаторов новой этой войны — это, прежде всего, Азербайджан и Турция — с тем, чтобы её не состоялось. Мы пропустили этот ход. Мы, безусловно, на следующем этапе сделали максимум для того, чтобы война была прекращена. И тут много претензий к армянской стороне, которая неправильно оценивала ситуацию и промедлила с этим. Но мы взяли на себя ответственность, направив две тысячи своих солдат в Нагорный Карабах. Сегодня вызов этому миротворческому контингенту со стороны Азербайджана заключается в том, что он предпринимает вот эти действия в Лачинском коридоре.  Азербайджан использует неурегулированность мандата наших миротворцев для того, чтобы демонстрировать их неэффективность, неспособность решить проблему, на чём настаивает армянская сторона.

Я, безусловно, противник того, чтобы блокада продолжалась. Нужно немедленно предпринять меры для того, чтобы эта блокада была прекращена, и совместное выступление в этих целях России и Ирана, мне кажется, было бы очень позитивным. Более активное, более энергичное.

Мы всё время затрагиваем тему поведения Азербайджана и его позиционирование. Есть эксперты, которые считают, что Азербайджан уже определился в дальнейшем своём пути. Что всё задано, и не сегодня, тезисом «Азербайджан и Турция – две страны, один народ». Я напомню, что это тезис Гейдара Алиева, и до сих пор на всех улицах и площадях в Баку этот тезис везде рекламируется. Есть другие, кто считает, что Азербайджан всё-таки пытается вырулить на более самостоятельный путь, и в том числе путём сотрудничества с Россией в каких-то вопросах, с Ираном, и так далее. Но желание использовать Азербайджан во вред Ирану, например, – оно, безусловно, присутствует. Недавние заявления, которые звучали в Азербайджане в момент, так сказать, обострения напряжённости вокруг проблемы транспортных коридоров, и тот факт, что, очевидно, Запад рассматривает Азербайджан как страну, которая могла бы содействовать изоляции Ирана, со своей стороны  гранича с ней, создать внутренние проблемы Ирану, учитывая азербайджанскую диаспору в Иране.  Азербайджану надо в конце концов решить, будет ли он игрушкой для всяких внерегиональных сил, будет ли он простым придатком Турции в её интересах дальнейшего продвижения и создания великого Турана на Каспии, в Средней Азии, и так далее, или он будет играть более самостоятельную роль. Вот это, мне кажется, очень важно.

При этом я хотел бы заметить, что мы, в свою очередь, должны понимать, что от нас требуется гораздо большая активность, и мы не можем уже сегодня рассчитывать на то, что стороны конфликта будут создавать нам комфортные условия для посредничества. Вот мы хотим уладить дело миром и не заявляем, например, своей принципиальной позиции, правильно или неправильно поступил Азербайджан в сентябре месяце, когда он атаковал армянские силы в зоне армяно-азербайджанской границы. Мы с этим промедлили, что дало повод прозападным силам в Армении обвинять нас в том, что мы недобросовестные союзники, и сомневаться в необходимости членства Армении в военно-политическом блоке ОДКБ. Эти претензии наращиваются в Армении с каждым днём.

Мне кажется, мы должны эту угрозу видеть. Сегодня фактически любое действие со стороны Азербайджана приведёт к всплеску антироссийских настроений в Армении, потому что демонстрирует, что Россия, не желая обострения отношений с Азербайджаном, идёт на попятную или не заявляет принципиальную позицию. Мне кажется, наша дипломатия должна быть здесь гораздо более активной.

То же касается и коридора Север-Юг. Я считаю, что развитие этого коридора в направлении России, Азербайджана, Турции, в том числе железнодорожных путей и всего остального, –  очень позитивное. Оно как бы является для Азербайджана в том числе альтернативой всяким другим направлениям, создаёт для него интерес. С другой стороны, мне кажется, мы должны развивать морское сообщение между Ираном и Россией. Между Ираном и Россией на Каспии, кроме моря, никого нет. Мне кажется, что в девяностые годы мы поторопились, под влиянием наших собственных компаний, олигархов, с согласием на раздел Каспия, который привел реально к тому, что сегодня те, кто контролирует национальный сектор в Каспии, начинают привлекать в эти свои национальные сектора внерегиональные силы. Мы еле-еле удержали в своё время Казахстан от желания сотрудничать с Соединёнными Штатами в военно-морских вопросах на Каспии и видим, что сегодня Турция активно сотрудничает с Азербайджаном для того, чтобы тоже обосноваться на Каспии.

Здесь много вопросов, и наша собственная активность в этом направлении — это темы, которые поднимались в ходе нашей встречи: углубление портов, развитие судостроения. Извините, хотя бы очистка Волги для того, чтобы корабли, которые следуют, например, из иранских портов, могли не просто доходить до Астрахани и Махачкалы, а двигаться, например, вверх по Волге и проникать вглубь российской территории. С тем, чтобы не надо было перегружать товары по многу раз, что приводит к удорожанию и создаёт проблемы. Если речь идёт, скажем, о транспортных коридорах, то, да, понятно, плодоовощная продукция из Ирана — лучше всего, когда она, не перегружаясь, следует автомобильными путями. Но зерно-то необязательно трейлерами перевозить, можно перевозить сухогрузами, это гораздо дешевле, чем исключительно с помощью колёсного транспорта это делать или даже железнодорожного.

Поэтому вот все эти вопросы, мне кажется, очень важны, и ясно, что у нас исторический и, в сегодняшней ситуации, геополитический союзник в этом районе — прежде всего Иран. Я не хочу утверждать, что все без исключения в России так считают, что у нас нет других точек зрения. У нас есть и политические эксперты, и представители во власти, у которых другая точка зрения. Есть люди, которые, не замечая того сами, давно уже стали иноагентами, только не американскими, а азербайджанскими, например, или турецкими, это тоже факт. Мне легко в этом отношении рассуждать, потому что мне запретили въезд как Азербайджан, так и Армения на свою территорию. Так что подозревать меня в излишней близости к армянскому правительству довольно сложно после того, как мне запретили въезд на территорию Армении. Это именно свидетельство того, что в Армении прозападные силы хотят сменить вектор, хотят поиграть. Они этим создают проблемы самой Армении и армянскому народу.

За всё время существования армянской проблемы на протяжении столетий, кроме деклараций, западные державы ничем армянам не помогли ни в Первую, ни во Вторую, ни в какую другую войну. Потому что деклараций было много, обещаний было много, а действий было очень мало, и результат этого известен — трагедия армянского народа в Первую мировую войну  и после неё.

Очень важно, чтобы можно было быть уверенным в своем союзнике в этом регионе. У нас в этом регионе, я имею в виду на Кавказе,  один официальный союзник – Армения, с которым у нас совместное участие в военно-политическом союзе ОДКБ, Евразийском экономическом союзе. Ни с кем другим – ни с Грузией, ни с Азербайджаном – мы по факту в союзах не состоим. Но желание у кого-то у нас как бы продемонстрировать равноудалённость, понимая сегодня нашу определённую зависимость от хороших отношений с Турцией, через порты которой текут, так сказать, разные реки, зерновые и прочие, через аэропорты которой мы продолжаем иметь выход на какие-то другие линии, закрытые из-за санкций Запада, – это всё существует.

Тем не менее, я полагаю, что мы должны, мне кажется, преследовать собственный интерес.  Понимать, кто сегодня создаёт  угрозу миру, невзирая на то, нравятся нам они, имеются у нас там какие-то хорошие личные связи или нет. Надо объективно оценивать ситуацию. Сегодня объективная ситуация заключается в том, что есть определённое беспокойство по поводу поведения Азербайджана, которому вскружила голову чужая победа в Карабахской войне — это не его победа, а турецкая, — и который на этом основании считает, что он может диктовать условия. Но это создаёт ему проблемы на перспективу.

Знаете, я закончу тем, что процитирую слова, когда-то мне сказанные одним уважаемым государственным деятелем Исламской Республики Иран. Я знаю, что он и потом продолжал свою карьеру, но в тот момент, когда мы с ним встречались в 1995 году в Тегеране, господин Махмуд Ваязи был заместителем министра иностранных дел. В тот момент президентом Азербайджана был господин Эльчибей. Господин Эльчибей тогда активно развивал тему «мы сейчас объединим “северный и южный Азербайджан”, будет “Великий Азербайджан”. И так далее, и так далее. То есть покушался на территориальную целостность Исламской Республики Иран. Я спросил господина Ваязи: «А как Вы к этому относитесь?» Он сказал: «В нашем бессмертном произведении “Шахнаме” Фирдоуси есть эпизод, когда рождается богатырь Сухраб. Он рождается, и повивальная бабка пытается его достать из утробы матери. Но он уже настолько сильный, что вместо того, чтобы она его достала, он её туда в утробу затянул.» И вот дальнейшие разговоры по поводу “южного Азербайджана”, того, что вот мы сейчас попытаемся что-то такое на гребне своих сегодняшних амбиций совершить — это всё плохую службу может сослужить нашим уважаемым соседям в республике Азербайджан.

Им надо, как мне кажется, удовлетвориться результатами, которые они достигли, перестать создавать угрозы миру и спокойствию в этом регионе, кто бы их ни поддерживал. Государство, которое их поддерживает в этом вопросе, Турция, является членом НАТО, и я знаю прекрасно, что, говоря нам одно в двусторонних переговорах, одновременно в НАТО Турция говорит о том, что “любое усиление Турции — это усиление НАТО в этом регионе, мы же члены НАТО”. Она же никуда из НАТО не выходит, она запрещает Швеции с Финляндией войти, но сама выходить не собирается.

Поэтому есть пределы возможного сотрудничества, есть понимание интересов. И если сегодня господа из Европейского Союза намерены объективно оценить поведение Азербайджана в этом регионе и на этом основании от него что-то потребуют (и они вроде бы это уже делают), ну, пускай требуют. А что в этом плохого? В этом плохого ничего нет. Если на этом основании они захотят поменять вектор внутренний и внешний Армении, то мы, естественно, будем с этим бороться.

Что касается того, что Россия “ослабла”, что она сегодня “отвлечена”. Вы знаете, на протяжении тысячи с лишним лет в истории России было много эпизодов, когда Россия была чем-то отвлечена. Но те, кто считали, что на этом основании её можно сбросить со счетов, давно уже находятся в исторической могиле. А она продолжает существовать, пусть и под другим названием. Спасибо.

24.01.2023 г.

Фото: МИА “Россия Сегодня”